Содержание
Научно-образовательный сайт – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
В России в 2020 году произошли серьезные изменения в миграционных тенденциях. Вместо того, чтобы стекаться в большие города, люди впервые уезжали из городов в сельскую местность. Во время первой волны пандемии многие москвичи весь период с ранней весны до осени 2020 года провели на дачах. Сельская местность с ее чистым, свежим воздухом и успокаивающими пейзажами вдали от толпы и карантинных ограничений обещала безопасность и свободу. Постепенно горожане возвращались к сельской жизни. Новое исследование социологов ВШЭ дает некоторое представление об этой тенденции миграции, связанной с пандемией.
Как дачи стали популярным жильем
«Пару лет назад мы думали о продаже нашей дачи, но весной 2020 года передумали, — говорит графический дизайнер Ксения Л., 34 года. дача действительно помогла нам переждать вспышку Covid-19 в период с апреля по сентябрь». Работа Ксении позволяла ей работать удаленно и лишь изредка выезжать в город по срочным делам.
Ее дача довольно далеко от Москвы, 140 километров. «Мы утеплили свой загородный дом и пробыли там всю зиму вместе с детьми, когда их школа перешла на дистанционное обучение. Но вдали от людей, когда вокруг только природа, было непривычно», — замечает Ксения.
Ирина С., пенсионерка, 69 лет, переехала на дачу под Анапой в марте 2020 года. «С тех пор я живу здесь почти год. Моя дочь сказала: «Мама, зачем оставаться в городе, проводить все время в помещении или рисковать заразиться, если выйдешь на улицу?» Ирина продолжает: «Я чувствую себя здесь в безопасности. Я могу выйти и заняться садоводством». сейчас подумывает о переезде на дачу навсегда
Другая женщина, опрошенная IQ.ВШЭ, Наталья В., 43 года, вспоминает, как впервые решила снять дачу в апреле 2020 года, беспокоясь о здоровье своей семьи». Раньше дача нам была не нужна, так как садоводство нас не интересует, а летние каникулы мы предпочитаем проводить в разъездах, но эта пандемия изменила все: наше семейное кафе пришлось закрыть, да и ситуация с Ковидом была страшной, поэтому мы сбежали в за городом, вместе с мамой и детьми».
Евгений С., 21 год, уехал из Москвы в мае. «В городе все равно было особо нечего делать, а самоизоляция и маски очень раздражали. Я не любитель дачи. человек, но за городом лучше, чем дома в Москве».
Тревога, высокие показатели заболеваемости COVID-19 и недовольство ограничениями вытолкнули многих москвичей из города. Они видели свои дачи — будь то коттедж, таунхаус или классический участок в шесть соток — как возможность насладиться природой, покоем и свободой на безопасном расстоянии от вируса. Эта укрепляющая здоровье и предотвращающая болезни роль дач обусловила их значительный рост популярности в период изоляции.
По экспертным оценкам, массовый исход из Москвы начался в середине марта и достиг своего пика в апреле 2020 года, когда из столицы уехало не менее 5-6 миллионов жителей. Масштабы их миграции подтверждаются данными операторов мобильной связи, дорожных служб, агентств по продаже билетов и недвижимости, космическими снимками и другими источниками.
Так, по данным компании мобильной связи МТС, более 15% их абонентов покинули Москву в период с 25 марта по 8 апреля, из них 79% обосновались в Московской области и 21% в других регионах России.
Также зафиксирован скачок спроса на дома и коттеджи за городом. По данным Avito, количество желающих арендовать загородную недвижимость в апреле 2020 года увеличилось на 22-213% в зависимости от типа недвижимости по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
В результате эти дома на даче стали основным местом жительства многих москвичей — хоть на время, а иногда и навсегда.
Переселение по науке
Никита Покровский, заведующий кафедрой общей социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ; Алена Макшанчикова, выпускница Докторской школы социологии, и Егор Никишин, приглашенный лектор Школы социологии НИУ ВШЭ, на качественных данных исследовали адаптацию москвичей к загородной жизни во время первой волны COVID-19.пандемия.
В период с апреля по начало мая 2020 г. ряд людей, переехавших из Москвы в сельскую местность, были опрошены об их мотивах переезда в первую очередь, связанных с этим изменениях образа жизни, что они думают о своем нынешнем образе жизни и планировал вернуться в город после того, как пандемия утихнет.
В выборку исследования вошли горожане в возрасте от 19 до 53 лет, различных профессий и социального положения, которые в острую фазу эпидемии (с середины марта по апрель 2020 г.) провели индивидуально или с семьей на дачных участках, расположенных на небольшой ( до 100 км), средней (до 300 км) или дальней (до 800 км) удаленности от МКАД в поселках, коттеджных поселках или садоводческих товариществах. Их новые дома включали в себя собственное имущество, имущество их родственников или арендованное имение в сельской местности вокруг Москвы, Владимира, Костромы, Вологды и Нижнего Новгорода.
Исследование показало, что многие горожане впервые вложили средства в то, чтобы сделать свои «вторые дома» местом для работы, отдыха и защиты от пандемии, адаптировав их к долгосрочной жизни даже после кризиса общественного здравоохранения.
Эпидемия деурбанизации
Многолетняя тенденция урбанизации с одновременным обезлюдением сельских поселений в последнее время стала уравновешиваться начавшейся деурбанизацией, когда люди уезжают из больших городов в поисках чистого воздуха, близости к природе и отдых от шума и суеты городской жизни.
В России эти две противоположные тенденции происходят одновременно. С одной стороны, урбанизация все еще продолжается: небольшие города, известные своим полусельским образом жизни и плохой инфраструктурой, теряют свое население в мегаполисах и региональных столицах, в которых, по крайней мере, до пандемии, наблюдался устойчивый рост прибывающих. Но, с другой стороны, наметившаяся тенденция к деурбанизации делает внутренние миграционные процессы многообразными и разнонаправленными.
Академические статьи часто объясняют деурбанизацию структурными проблемами , влияющими на большие города, такими как перенаселенность, заторы на дорогах, постоянный стресс и загрязнение окружающей среды. Различные недостатки городской жизни, а также экологические и рекреационные преимущества сельской местности могут побудить горожан задуматься о переезде. Многие другие факторы поддерживают это решение. Новые технологии позволяют работать, учиться и даже получать доступ к медицинским услугам удаленно, а устройства и продукты для умного дома облегчают работу по дому, позволяя переселенным горожанам проводить не только лето, но и значительную часть года в сельской местности.
Неудивительно, что некоторые городские жители превращают свои бывшие второстепенные жилища в полноценные дома и домашние офисы, которые сочетают в себе преимущества городской и сельской жизни. «Мы пользуемся всеми благами цивилизации, такими как интернет, отопление, газ, электричество и розничные магазины, — говорит Ксения Л., — но избегаем толпы и стресса; мы считаем, что жить на даче в долгосрочной перспективе совершенно нормально».
Дачный образ жизни
Не все дачи созданы равными. Шестисоточные чаще связаны с трудом в поте лица на огороде, чтобы обеспечить продовольственную безопасность семьи, а усадебные дачи ассоциируются с отдыхом, шашлыками и вечерним чаем на веранде.
Дачи ярко отражают социальное расслоение: некоторые представляют собой особняки, спрятанные за высокими заборами. Дачи большинства людей — небольшие и скромные места, очень похожие друг на друга. Одни дачники живут в приспособленных старинных бревенчатых домах, доставшихся в наследство от бабушек и дедушек, а другие просто построили самодельные хижины возле своих огородов.
Осталось несколько легендарных старомодных дачных поселков, таких как Николина Гора и Переделкино.
По некоторым оценкам, от 50 до 60 миллионов россиян имеют вторые дома — дачи разного типа. Но до недавнего времени, по данным социологов, лишь несколько семей — около 3% всех жителей города — думали о переезде в сельскую местность навсегда.
Слишком маленькая, чтобы начать заметную тенденцию, деурбанизация до COVID-19 включала относительно небольшие потоки горожан, переезжающих в деревни. Однако новый кризис общественного здравоохранения привел к тому, что потоки увеличились до впечатляющего уровня. Сегодняшние глобальные города теперь воспринимаются как менее удобные или безопасные, чем привыкли считать технооптимисты.
«COVID-19 подчеркнул уязвимость наших обществ перед крайне разрушительными внешними силами», — считают авторы. «Пандемия, поразившая мегаполисы, <...> сразу и заметно разрушила устоявшиеся модели социальных взаимодействий и изменила повседневную жизнь».
Когда большие города перестают восприниматься как безопасные, сельская местность может служить ресурсом для адаптации к кризисам. Это особенно актуально для стран с обширными незаселенными, но обитаемыми территориями в Северном полушарии, таких как Россия или Канада.
Nature Therapy
Явление, изучаемое на стыке исследований стихийных бедствий и кризисной миграции, миграция, вызванная эпидемиями, затрудняет проведение границы между добровольной мобильностью и вынужденным перемещением и может включать в себя то и другое.
Существует несколько исследований, специально посвященных эпидемической миграции: некоторую информацию можно найти в монографиях, посвященных влиянию предыдущих эпидемических вспышек или в сборниках статей о кризисной миграции. В то время как города иногда сильно страдают от эпидемий, случаи массового исхода из-за угрозы здоровью в современной истории редки, а связанные с этим переселения обычно носят временный характер.
Тем не менее, пандемии могут заставить многих горожан задуматься о миграции.
Поскольку кризисное переселение требует инвестиций, оно также отражает модели социальной стратификации. Таким образом, во время урагана Катрина в 2005 году многие богатые семьи, в частности, принадлежащие к верхушке среднего и высшего классов, а также те, у кого есть родственники в другом месте, готовые принять их, покинули пострадавший район до того, как разразился кризис.
Но эти стратегии могут оказаться неосуществимыми во время пандемии. ‘Большая семья? Все на самоизоляции, — говорит Наталья В. — Мы прекратили все посещения родственников, чтобы не заболеть». Но насколько комфортна такая изоляция? «О комфорте в этой ситуации не думают», — возражает она. «Оставаться здоровым и безопасным в естественной среде важнее».
Не «назад к природе», а «вперед к природе» — это то, о чем говорят многие исследования деурбанизации, приветствуя Мать-природу за то, что она дает приют своим блудным детям, урбаноидам, в трудные времена. Эта идея восходит к трудам XIX в.Американские трансценденталисты ХХ века Ральф Уолдо Эмерсон (автор эссе о природе) и Генри Дэвид Торо (автор книги «Уолден, или Жизнь в лесу») актуальны и сегодня.
Природа оказывает сильное влияние на человеческий разум. Сельский ландшафт может быть лечебной, восстановительной и благоприятной средой.
От самодовольства к страху
Многие респонденты, опрошенные Покровским, Макшанчиковой и Никишиным, говорят, что им потребовалось время, чтобы осознать серьезную и неминуемую угрозу. Поначалу они воспринимали эпидемию как нечто «отдалённое» (женщина, 23 года, менеджер) или «просто отказывались верить в реальность». По словам 26-летней женщины-дизайнера, «я предположила, что это было что-то, что мы видели раньше, например лихорадку Эбола или сезонный грипп».
Первые признаки реального и неотвратимого кризиса появились в середине марта: предприятия теряют клиентов, переходят на удаленную работу и учебу, а люди переходят на новую практику ношения масок и перчаток и заказа продуктов и лекарств через Интернет. Некоторые респонденты узнали о том, что их друзья заболели COVID-19.
Решение о переезде на дачу может быть спровоцировано самыми разными факторами.
Многие люди с детьми школьного возраста решили переехать после того, как было объявлено о дистанционном обучении. Согласно 39летний психолог: «Как только мы узнали, что школа будет на 100% онлайн, мы съехали [на дачу]».
Однако для большинства респондентов решающим фактором стало объявление «нерабочей недели». «Как только об этом было объявлено, мы знали, что поедем», — говорит 32-летний предприниматель. Наталья В. добавляет: «Внезапно стало ясно, что дела идут хуже и, может быть, нам не стоит больше оставаться в городе».
Если у большинства людей поездка на дачу ассоциируется с отдыхом от работы, то в этот раз она была омрачена тревогой и неуверенностью в распространенности и заболеваемости.
«Было много противоречивой информации», — вспоминает 39-летний психолог. «Я не был уверен, сильно ли заболею, если заражусь вирусом; ничего не было ясно». Некоторые люди решили переехать, чтобы взять ситуацию под контроль — например, 30-летний программист, который объяснил: «Что-то нужно было сделать, чтобы минимизировать риски».
Многие респонденты решили уехать, потому что они не доверяли другим людям быть достаточно ответственными, чтобы принять меры предосторожности. «Большинство людей в супермаркетах отказываются соблюдать безопасную дистанцию, и примерно половина не носит масок, — говорит Наталья В. — Они не осознают, что подвергают себя и других риску». А 19-летний респондент заметил, что некоторые люди игнорировали требования карантина, «выходя на барбекю, в парк и т. д.».
Разочарование и поиск лучшей жизни
По словам респондентов, переехавших в сельскую местность в апреле 2020 года, карантинные ограничения и малоподвижный образ жизни повлияли на их физическое и психическое благополучие. Женщина-предприниматель, 30 лет, вспоминает: «Однажды я проснулась среди ночи с чувством, что моя жизнь никогда не будет прежней, и меня переполняли мысли, далекие от оптимизма».
Ксения Л. делится своими смешанными чувствами по поводу переезда: «Необходимость бежать раздражала. Была неуверенность в будущем и общее разочарование по поводу ситуации.
Единственным положительным моментом был свежий деревенский воздух». Переселение часто разделяло семьи, когда некоторые члены семьи оставались на работе или в школе или просто потому, что решили остаться в городе.
У переехавших были разные мотивы: от панического страха за свое здоровье или здоровье своих близких до желания избежать карантинных ограничений и немного отдохнуть. По словам 32-летнего предпринимателя, «особого страха я не испытывал <....> но делал то, что считал лучшим в данных обстоятельствах; переезд в сельскую местность казался лучшим вариантом»9.0003
Некоторые респонденты оценили вновь обретенную свободу от городской суеты. «У меня здесь есть свое пространство, и я могу свободно гулять — по крайней мере, в собственном саду», — говорит аналитик рынка, 25 лет. «Но без интернета и ноутбука здесь особо нечего делать», — комментирует Евгений. S.
Местная разведка
Перед переездом домой в сельскую местность многие городские жители изучали ситуацию в пункте назначения, в том числе распространенность COVID-19, ограничения, доступность еды и т.
д., часто используя краудсорсинговую карту в Telegram. По словам 30-летнего программиста: «Мы видели, что из нашего села никого не госпитализировали, только из соседнего». Студент университета, 20 лет, сообщает, что ищет новые случаи на карте «несколько раз в неделю».
Иногда такая информация не была доступна за пределами Московской области, что побуждало респондентов связываться со своими соседями по селу или проверять местные интернет-сообщества на наличие обновлений. Чтобы не заразить ненароком уже проживающих в сельской местности родственников, многие приезжие из города приняли меры предосторожности. «Моя бабушка переехала на дачу раньше меня, — говорит Евгений. «Поэтому я сначала держался от нее подальше, на всякий случай, чтобы не заразить ее. Меньше контактов — меньше рисков».
Местные жители не всегда были довольны скоплением всех горожан. «За время пандемии заметно увеличилось население небольших сельских населенных пунктов, все местные жители, оставшиеся в Москве на работу или учебу, а также дачники, переезжали перед официальными летними каникулами и часто задерживаются гораздо дольше», — отмечают исследователи.
Среди приезжих были и москвичи, которые арендовали загородную усадьбу, чтобы переждать там, пока спадет эпидемия.
В то время как некоторые сельские общины не считали новоприбывших угрозой для здоровья, другие видели. По словам 19-летнего студента, «наши отношения с местными жителями сначала были сложными. Через дорогу от нас живет пара, и жена не пускает к нам мужа даже поздороваться, потому что мы приехали из Москвы». Но эта неприязнь к москвичам со временем постепенно утихла.
Распределение помещений
Большинство респондентов считают свои первые дни адаптации к жизни в деревне самыми сложными. Быть ограниченным небольшим пространством — как физически, так и социально — было новым опытом для многих. По словам 20-летней студентки, новый образ жизни поначалу ее раздражал: «Меня возмущало, что мне приходится спускаться вниз на кухню, каждый день повторяя одни и те же действия».
Но со временем дела пошли лучше; респонденты работали на своей работе или учились удаленно и заботились о своих семьях, домах и садах.
Вот как 30-летняя женщина-предприниматель описывает свой распорядок дня: «Я работаю удаленно, детского сада нет, поэтому мой маленький ребенок остается со мной дома, а муж сейчас не на работе и тоже все время дома. время. Готовлю еду, всех кормлю, потом работаю, потом снова всех кормлю, потом снова работаю».
Некоторые люди устраивали свои жилища определенным образом, возлагая на комнаты определенные функции, создавая рабочие места и делая ремонт, чтобы каждому члену семьи было выделено свое пространство. «Мы шутили, что моя комната — это кабинет, комната среднего брата — университет, а комната младшего брата — школа», — говорит 23-летняя женщина, работающая менеджером.
Без масок
Респонденты следили за новостями о COVID-19, отмечая вводимые или отменяемые ограничения, общались со своими друзьями, оставшимися в городе. В то же время приезжие теперь были частью местного сообщества, присоединяясь к виртуальным чатам и физическим встречам дачников. Исследователи описывают это разделение жизни между двумя очень разными пространствами как «смешанную идентичность».
Относительная свобода передвижения и удаленность от эпицентра эпидемии часто вызывали у респондентов чувство некоторого превосходства над теми, кто «застрял в городе». «Читая новости, я понимаю, что между нами [и людьми в городе] пропасть», — говорит 30-летняя респондентка. «Меня не волнует, что люди в Москве обязаны носить маски и перчатки — у меня даже этих вещей нет». Евгений С. признается, что жалеет тех, кто остался в городе: «Моим друзьям пришлось тяжело. Они психологически истощены. Мне повезло больше».
Несмотря на то, что школьные и университетские занятия, научные конференции и семинары продолжались онлайн, многие респонденты скучали по личным встречам и городской жизни с ее мелочами, такими как посиделки в кафе или прогулка по любимой улице. Они нашли сельскую среду довольно архаичной.
«Это была обычная деревня со старыми деревянными домами, — вспоминает 32-летний предприниматель. «Это напомнило мне рассказы Стругацких, где электромобили и космические путешествия соседствовали с необходимостью носить воду ведрами из колодца — сюрреалистическая картина».
По сравнению с ветшающими, заброшенными деревнями с разваливающимися домами и ухабистыми, раскисшими дорогами эпидемия в городе уже не казалась такой страшной, как раньше. «Мы избалованы всеми хорошими вещами, к которым у нас есть доступ в Москве, — говорит 30-летний предприниматель. «Мы считаем само собой разумеющимся, что есть несколько способов заплатить за что-то или куда-то добраться, и есть много работы, которую можно взять. Ничего из этого здесь нет».
Огромные сельские просторы могут заставить человека чувствовать себя одиноким. По словам 20-летней студентки, она скучает по «лихорадочному ритму города» и толпе: «Здесь чувствуешь себя Робинзоном Крузо». Исследователи отмечают, что эти и другие литературные отсылки помогают некоторым людям воспринимать переезд как приключение или квест.
Могут ли приезжие из города внести свой вклад в модернизацию сельских поселений? Да, в определенной степени. Например, им может понадобиться стабильное подключение к Интернету для удаленной работы и вложения средств в перенос его в деревню.
Они покупают местные продукты и вместе с сельскими жителями обсуждают различные вопросы с муниципальными властями. С другой стороны, существуют пределы того, что бывшие городские жители могут сделать для сельских общин, т.е. г. они не могут улучшить доступ к здравоохранению и образованию или построить более качественные дороги и другую инфраструктуру.
Обратима ли деурбанизация?
Большинство респондентов ценят свободу жизни в деревне и не планируют спешить обратно в Москву после снятия ограничений. Некоторые даже готовы сменить работу, чтобы постоянно работать удаленно.
Однако большинство предпочитают оставить себе городские квартиры и продолжают считать себя городскими жителями. «Дача стала настоящим спасением, но жить здесь все время тяжело. В городе больше возможностей», — считает Ксения Л.
Авторы исследования задаются вопросом, является ли «жизнь после города» альтернативным стилем жизни или просто версией городского образа жизни, перенесенной в сельскую местность; Другими словами, можем ли мы вырваться из города или же мы носим город с собой, куда бы мы ни пошли?
Этот вопрос остается открытым.
Исследователи рассчитывают прийти к интересным выводам, изучив то, что они называют «гибридизацией городских и сельских пространств, опираясь на прошлый опыт и лучшие городские и сельские практики».
IQ
Автор:
Ольга Соболевская,
09 апреля 2021 г.
Все тексты по
Городские исследования
Long-read
Судья Король Юга продает свои особняки через Авито
Самая дорогая квартира года выставлена на продажу на Авито (именно квартиры, особняки, конечно, тоже дороже). Пентхаус общей площадью 720 квадратных метров на 22 этаже элитного жилого комплекса в центре Краснодара по улице Кубано-Набережная, 37/11 продается за 150 млн рублей.
Как удалось выяснить телеграм-каналу ВЧК-ОГПУ и Rucriminal.info, квартира по цене, сравнимой с некоторыми хорошими особняками во Флориде, принадлежит семье бывшего главного судьи Краснодарского края Александра Дмитриевича Чернова. Люди, побывавшие у Александра Дмитриевича, безошибочно опознали рисунок, изображенный на фотографиях.
Очевидно, предполагая, что в наше финансово непростое время протолкнуть комнату за пару миллионов долларов будет непросто (особенно с учетом пристального внимания силовиков к людям, чьи покупки никак не соответствуют их доходам), красочные фотографии сопровождались трогательно-романтичным текстом.
«Из витражей открывается лучший вид на панораму города и реку Кубань, виден Среднекавказский хребет.
В вашем распоряжении будет весь этаж площадью более 700 кв.м, полностью готовый для проживания, дизайнерский ремонт, итальянские материалы, вся необходимая техника и мебель для комфортного проживания. Большой крытый бассейн, хаммам, сауна и тренажерный зал.
Несколько скоростных лифтов, подземный паркинг, на этаже техническое помещение под диспетчерскую инженерных систем.
Шикарная продуманная планировка: огромная кухня-гостиная, кабинет, три изолированные спальни, каждая со своей гардеробной и санузлом, несколько лоджий и балконов, несколько дополнительных комнат, которые можно использовать по своему усмотрению ( например, как «грязное помещение».
города, офисы крупнейших компаний и ключевых государственных структур, крупные торгово-развлекательные центры, лучшие рестораны и магазины города, городской пляж, парк 30-летия Победы, знаменитый Мост Поцелуев.Охраняемая огороженная территория, бесплатная гостевая парковка во дворе, собственный закрытый зеленый сквер и детская площадка.
На первый взгляд, проведение таких операций через интернет-ресурс, доступный любому пользователю, выглядит странно. Большие деньги любят тишину, а на Кубани любят абсолютную, буквально гробовую тишину. Именно поэтому правоохранителям приходится прикладывать немалые усилия, чтобы найти какую-нибудь дачу бывшего вице-губернатора А.А. Алексеенко, построенные на землях заповедника, или «отстегнутые» высшим областным чиновникам в виде этажей в «проблемном» жилом комплексе. Которые стали «проблемными», потому что разработчик заартачился и «не понял», что от него требуется. Но, с другой стороны, такая «открытость» семьи бывшего главного судьи области говорит о том, что клан Черновых сейчас основательно «штурмит».
За «косяком» следуют семейные скандалы.
Заведомо предупрежденная о предстоящих событиях силовиками бывшая подчиненная Чернова, член «семьи», судья Елена Хахалева (внучка Александра Дмитриевича Настя замужем за сыном Хахалевой) бежит из страны. Были «вопросы» и о внебрачном сыне Чернова — молодом депутате городской думы Краснодара Виталии Новикове. Сейчас разгорается самая громкая скандальная история последних лет в России, связанная с лишением жилья одиноких стариков, жителей Краснодара, Сочи, Республики Адыгея. Мошенники — «черные риелторы» — реализовали относительно новую для страны схему, оформляя недвижимое имущество на себя, по «левым доверенностям», которые (все без исключения) оформлялись в нотариальной конторе жены Александра Дмитриевича, Галина Тимофеевна Чернова. Два десятка таких доверенностей подготовила помощница Черновой Т. Цикуниб. Казалось бы, если бы в этом преступлении не замаралась сама Чернова, можно было бы «слить» помощницу, заявив, что вы не были в курсе ее черных дел.
Но, как говорят источники Rucriminal.info, сейчас семья Черновых прилагает все усилия, чтобы спасти помощницу криминала от более чем заслуженного срока. Уголовное дело Цикуниба выделено в отдельное производство. Если бы все остальные мошенники-«черные риелторы» попали под ст. 159. ч. 4 УК РФ, то Цикунибу, «черному нотариусу», являющемуся одним из ключевых членов преступного сообщества, инкриминируют очень легкую ст. 202. Это просто что-то о злоупотреблении властью.
Э. Ламейкин, брат депутата Госдумы, странным образом был назначен судьей по делу Цикуниба. Чья жена Екатерина нотариус, а дочь Анна Ламейкина Чернова (она же председатель Нотариальной палаты Краснодарского края) недавно способствовала получению лицензии на занятие нотариальной деятельностью.
Первое судебное заседание по делу Цикуниба отложено в связи с болезнью судьи Первомайского районного суда Краснодара Эдуарда Ламейкина. «Злые языки» называют другую причину: помощники судьи не успели связаться со всеми потерпевшими.
От несчастных одиноких стариков судьи требуют письменное заявление о том, что они не возражают против рассмотрения дела без их участия. Есть и конкретная «просьба» к дедам — обязательно в заявлении написать славу: «При решении всех вопросов полагаюсь на усмотрение суда, в том числе и при прекращении уголовного дела по НЕРЕАБИЛИТАЦИОННЫМ основаниям»! !! Правда, в тексте сказано, что если суд придет к выводу о необходимости наказания, то и у потерпевших возражений не будет. Но это «ЕСЛИ ОН ПРИХОДИТ».
Очевидно, что любой обвинительный приговор по этому громкому делу, о котором сообщили все центральные телеканалы, «Российская газета», станет для Черновой катастрофическим ударом и окажет крайне негативное влияние на Чернова. И, вполне вероятно, столь оперативная продажа одного из объектов семейной недвижимости связана именно с вариантами вывода семьи из-под удара.
О том, насколько плохи дела у клана Черновых, видимо, можно судить по тому, произойдет ли дальнейшая продажа имущества, принадлежащего семье.