Футбол в Солитьюде
Это массовый карнавал, но иногда единственный способ посмотреть футбол — это самому.
Я выпил слишком много кофе. Я делаю это каждый раз. До начала сорок пять минут, и мне нечего делать руками, поэтому я выпиваю еще одну чашку. Мне некуда положить свое тело. Я не в баре. Я точно не на стадионе. Я даже не с друзьями. Я сижу, и то стою, и то хожу, то снова сижу в своей квартире. До старта полчаса. Я жую внутреннюю сторону щеки. Пятнадцать минут. Я хочу, чтобы кто-нибудь принес мне пива. Они играют национальные гимны. Пора закрыть окно, поставить телефон на беззвучный режим. Кто-нибудь, пожалуйста, подарите мне какую-нибудь другую страсть. Этот утомляет меня. Тихо, пожалуйста. Я футбольный фанат.
Это правда, что есть тысячи клубов по всему миру, в Англии, Испании, Мексике и Бразилии. Есть даже один прямо на I-95, в округе Колумбия. Мой клуб даже не клуб, а наша собственная национальная команда.
В любом случае, неважно, какая именно команда моя. Только то, что я поймал ошибку. Или что ошибка поймала меня.
Я пришел к этому относительно поздно. В детстве я играл в футбол в командах в настоящих футболках, с друзьями во дворах с деревьями вместо стоек ворот, но я никогда не смотрел футбол, как это делает любой настоящий болельщик. Ни один американец тогда не мог. Может быть, вы смотрели, если бы у ваших родителей была спутниковая тарелка во дворе, но я не знал таких родителей, и в любом случае мы бы смотрели каналы только с голыми женщинами.
«Тихо, пожалуйста. Я фанат футбола». Фото: Джейми Сабау/Getty Images.
Но потом чемпионат мира пришел сюда, в страну Макдональдса, Сникерса, Визы и футбола в касках. И так в течение нескольких недель я сидел в восторге от того, что мы чудесным образом обыграли Колумбию. Как и следовало ожидать, Бразилия обыграла нас. Затем, четыре года спустя, с черно-синим животом после операции по удалению грыжи, мне приказали месяц подряд сидеть в кресле в гостиной и поглощать игры, как картофельные чипсы.
Через четыре года после этого я завел будильник и смотрел, как мы обыгрывали Португалию, а потом Мексику, и как нас обыгрывали расторопные, безжалостные немцы. Я узнал, что на поле Мексика — главный враг. Я узнал, почему Германия — это Германия, а Бразилия — это Бразилия. Через четыре года нас выбила Гана. И, наконец, через четыре года после этого Лэндон Донован (на своем последнем чемпионате мира, оказывается) выбил легкий матч против Алжира, о котором я думаю иногда каждые два месяца, иногда каждые две недели. Я думал об этом только сегодня вечером. Теперь, спустя четыре года, я снова болею за растянутые мышцы в Германии, в Португалии, еще раз в Гане. Извини, Гана, но я желаю зла твоей футбольной команде. Я не хочу, чтобы ты умер, конечно, или сильно заболел, но, может быть, легкая депрессия? Разве плохо с моей стороны желать этого? Это плохо, не так ли?
«Но потом чемпионат мира пришел сюда, в страну Макдональдса, Сникерса, Визы и футбола в шлемах». Фото: Майкл Локкизано/Getty Images
У меня болезнь? Когда я не могу заснуть ночью, у меня есть система.
Мой отец однажды сказал мне выполнить сложный, многоэтапный процесс — иногда он представляет себе чистку своего дульнозарядного ружья, — но единственное, что мне когда-либо помогало, — это представлять футбольный мяч, прыгающий, подпрыгивающий, катящийся по нетронутому ковру. зеленой травы. Мой фаворит – это маленькая фишка от сына бывшего тренера, через прыгающего защитника, в грудь некоего техасца, который врезает идеальный диагональный мяч в ногу некоему маленькому, чувствительному, быстрому калифорнийцу, который уравновешивает его одним касанием перед стреляя низким лазером в нижний угол. Иногда, когда я засыпаю, не калифорнийец, а я красиво вздымаю сеть. Очевидно, что это не имеет никакого смысла, но мы не говорим о смысле здесь. Я никогда никому не говорил об этом. Я взрослый человек. У меня 401(к).
Клинт Демпси забивает свой гол в ворота Коста-Рики в снежной игре в марте прошлого года. Фото: Дэниел Петти/Denver Post/Getty Images
Это звучит так: там, в мире, есть игры. Из всех этих игр, сыгранных на этих прямоугольниках безупречной травы, исходят сотни маленьких каналов, похожих на нити паутины, из Германии и Италии и даже из округа Колумбия, и если вы пойдете по этим каналам назад, каналы они становятся все гуще и гуще, охватывают горы и погружаются под океаны, вдоль заливов и рек, пока не встречаются где-то за пределами Балтимора, где сливаются в один гигантский канал.
И вот этот трубопровод входит в мой город, в мой квартал, в мою квартиру, где я сижу, нервничаю, потягиваю холодный кофе, смотрю. Все это кажется только для меня. Есть снаружи, где происходят игры, а есть здесь, где я нахожусь. Это два разных мира. Нет промежуточного.
Акт просмотра футбола для меня также является актом отключения всего остального
В идеале, нет просмотров. В идеале баров нет. В идеале я смотрю один. Когда Майкл Брэдли, сверкая лысиной, мародерствовал через штрафную площадь, чтобы забить ничейные ворота против Словении, я сидел в углу своей квартиры, сжатый, внезапно разжатый, восторженный, кричащий, одинокий. Когда Брек Ши выиграл золотой кубок в матче с Панамой, я лежал, растянувшись на диване, в полусне и смотрел пиратский интернет-канал, в то время как я должен был наверстать упущенное на работе. И я был один. Когда Майкл Ороско выбил победителя на товарищеском матче в Azteca, я ходил по квартире с ноутбуком в полном одиночестве.
Я бы не назвал это весельем, это пересечение футбола и меня. Скорее это долг, от которого я не могу отвернуться, девяностоминутные отрезки моей спокойной жизни, озвученные не шумом, а яростным внутренним криком, похожим на неуклонное затягивание гаечным ключом большого орех.
«Я вижу фотографии масс болельщиков с развевающимися флагами, толпящихся в парках или огромных барах, смотрящих большие игры на больших экранах, и я не знаю, как они это делают». Фото: Джейми Сабау / Getty Images
Я пробовал по другому. Я смотрел в барах, но пиво меня слишком расслабляет. Кто сделал этот красивый длинный пас? Как этот парень из другой команды вышел один на один с нашим вратарем? Невозможно нормально отследить. В конце концов, кто-то говорит, и я должен что-то сказать в ответ. Смотрел с друзьями, в других гостиных, на других телевизорах, но там еда на заказ, там разговоры, и я не могу толком смотреть. Даже здесь, с моим экраном телевизора, моим ноутбуком, есть возможность отвлечься, короче говоря, от жизни, и вот я втыкаю наушники, втыкаю в экран, в большой трубопровод.
Акт просмотра футбола для меня также означает отключение всего остального.
В течение этих девяноста минут я эгоистичный человек
Дело в том, что со мной не весело, когда идет игра. Я не люблю говорить. Я не люблю, когда со мной разговаривают. На самом деле, я бы предпочел, чтобы вы были в другой комнате, или в другой квартире, или в другом доме. Пожалуйста, не пишите мне. Пожалуйста, не звони мне. Пожалуйста, ничего не делайте. Что бы это ни было, оно может подождать. Пожалуйста. Я понимаю, что в течение этих девяноста минут я эгоистичный человек.
Или более девяноста минут. Потому что мне не только нужно смотреть игру, но и много читать. Перед игрой есть превью, обсуждение стратегии, новости о травмах, объявления составов. Во время игры идут комментарии, твиттеры, живые чаты. А потом праздник: истории игр, рейтинги игроков, фотографии, которые я мог бы листать целыми минутами, если США проигрывали, и часами, если они выигрывали. Я не хочу об этом говорить.
Я хочу только впитывать, сидя на диване. Я — один набор глаз, один набор ушей, один сверхчувствительный рецептор, подключенный к этому толстому каналу.
Я вижу фотографии масс болельщиков с развевающимися флагами, толпящихся в парках или огромных барах, смотрящих большие игры на больших экранах, и я не знаю, как они это делают. Они выглядят счастливыми в окружении семьи, друзей, единомышленников. Они все одеты в одинаковые цвета. То флагами машут, то рюмками чокаются, то пивом друг в друга обливаются, то, кому-то, голову руками держат. Это выглядит как развлечение или, по крайней мере, если не развлечение, то отличный способ поделиться игрой. Говорят, им это нравится. И я им верю, как вы верите тому, кто говорит, что ему нравится заниматься математикой. Я слышу это и полагаю, что это правда, но это понятие настолько чуждо мне, что кажется исчислением.
Клинт Демпси смотрит на секцию хриплых фанатов. Фото: Cal Sport Media/AP
Итак, чашка холодного кофе на подлокотнике, вот и я, игроки выстраиваются в очередь за предматчевыми фотографиями, составы на экране, упаковка из шести штук в моем холодильнике, холодная, но нетронутая.
Каким-то необъяснимым образом снаружи мир продолжает двигаться вперед. Хотя окна закрыты, я слышу пыхтение полицейского вертолета над головой. Тем не менее, таксисты сигналят на Калверт-стрит. Все-таки где-то, правда, лает собака. Две собаки. Сто собак. Когда игроки занимают свои места — я вижу, что у нас схема 4-4-2, что неудивительно, — я думаю: у этих людей есть еще какие-то дела? Это кажется мне колоссальным, невероятным. Я чувствую, как будто мои уши могут начать испускать дым. Кто-то снаружи смеется. Двое смеются. Лента переключается на кадр из толпы. Есть пластиковые стаканчики пива. Там сумасшедшие разноцветные парики, которые подпрыгивают сами болельщики, и мне интересно: те болельщики на стадионе, они веселятся? В тридцати ярдах от того места, где они сидят, игра вот-вот начнется, и они развлекаются? Они улыбаются? Это невероятно.
Судья в ярко-желтой рубашке, с зачесанными назад блестящими волосами, смотрит на свои наручные часы. Он указывает на одного вратаря, затем на другого.
Я сажусь прямее, длинные мышцы спины внезапно напрягаются. Судья подносит свисток к губам. Я делаю глоток кофе. Это плохо. Я делаю еще глоток. Это все еще плохо. Мои руки сжимаются. Я весь сжат в кулак, сжатая челюсть, глаза широко раскрыты. Я надеюсь, но боюсь. Я не могу помочь. Я ничем не могу помочь. Пожалуйста пожалуйста пожалуйста. Судья дает свисток.
[Изображение в заголовке: Michael Loccisano/Getty Images]
Бавария проигрывает в Майнце, а Дортмунд выходит на первое место в Бундеслиге в субботу.
Доньелл Мален забил дважды в разгроме «Боруссии» над «Айнтрахтом» (4:0) во Франкфурте, когда «черно-желтые» воспользовались проигрышем «Баварии» (3:1) в «Майнце» и за пять оставшихся туров переместились на одно очко выше действующего чемпиона.
«Теперь таблица выглядит очень хорошо», — сказал с улыбкой спортивный директор «Боруссии» Себастьян Кель.
На Дортмунд оказывалось давление после того, как ему не удалось воспользоваться ничьей «Баварии» с «Хоффенхаймом» (1:1) на прошлых выходных, но команда Эдина Терзича ответила целеустремленным выступлением, твердо заявив о своих титулах.
Дортмунд претендует на то, чтобы положить конец 10-летнему правлению «Баварии» в качестве чемпиона Германии.
Джуд Беллингхэм открыл счет на 19-й минуте, проведя мяч мимо защитника первым касанием и пробив в дальнюю штангу, Мален забил свой первый гол через пять минут, затем Матс Хуммельс головой забил третий гол дортмундцев до перерыва.
После того, как на прошлых выходных «Штутгарт» из 10 человек пропустил три мяча, «Боруссия», возможно, нуждалась в Малене, чтобы решить проблему на 66-м месте. Карим Адейеми забил оба гола голландца.
MAINZ MISERY Тренер «Баварии» Томас Тухель пережил разочаровывающее возвращение в свой бывший клуб «Майнц», где его команда упустила преимущество и проиграла со счетом 3:1.
Садио Мане забил гол, и «Бавария», казалось, была готова увеличить свое лидерство в чемпионате до пяти очков перед поздней игрой. Мане головой прострелил Жоау Канселу на дальнюю штангу на 29-й минуте.ая минута.
Но «Майнц» улучшился после перерыва, и Людовик Айорке сравнял счет на 65-м, когда защита «Баварии» не смогла выбить мяч после штрафного.
Леандро Баррейро забил второй гол для хозяев на 73-м месте, а шесть минут спустя левый защитник испанцев Аарон Мартин отметил свое 26-летие, забив третий гол «Майнцу».
«Я снова сижу здесь и говорю, что не предвидел этого, потому что не было никаких признаков этого», — сказал Тухель, повторяя его слова после поражения «Баварии» в Лиге чемпионов от «Манчестер Сити» в среду. «Я был доволен первым таймом, во втором мы немного сбились с пути».
Поражение «Баварии» усиливает давление на исполнительного директора Оливера Кана и спортивного директора Хасана Салихамиджича. Они уже находились под пристальным вниманием из-за своего решения уволить тренера Джулиана Нагельсмана перед решающими играми в прошлом месяце. С тех пор «Бавария» вылетела из Лиги чемпионов и Кубка Германии, а заменивший Нагельсмана Тухель одержал всего две победы в семи играх во всех соревнованиях.
«Поражение — это всегда жестокое разочарование и крайнее несоответствие между ожиданиями и реальностью для нас», — сказал ветеран «Баварии» Томас Мюллер.