Форум спасские ворота: Запрашиваемая страница отсутствует

Содержание

Отзывы о страховой компании Спасские ворота — ДМС 5 на РуСтраховка.Ру

Домашняя
Отзывы

Оставить отзыв

Неприятное отношение сотрудника пункта выдачи омс в дгп 132 филиал 144 каб 506 пришли за готовым полисом после смс что можно получить полис
младенцу оказывается опоздали на семь минут тоесть в 14ч 37мин (24.12.2013)возле пункта выдачи очереди нет посетителей нет однако нам было отказано и перед носом закрыли дверь в конце концов со скандалом через 50 минут драгоценный полис нам выдали

Постоянный адрес отзыва

Москва. Меняла полис обязательного медицинского страхования по причине смены фамилии. В офисе выдачи новых полисов на Болотниковской улице было около 5 человек, согласитесь — мало, но 3-и дамы, которые занимались приемом посетителей уже в 11 утра всем хамили, отказывались отвечать на вопросы. С подобным отношением уже давно не сталкивалась: 2 сотрудниц сидели в кабинетах и притворяясь глузими не отвечали на воросы, а 3-я мадам Валентина заявила, что она собирается обслуживать юр. лицо, которое вот-вот приедет и с другими она общаться не собирается ( все на повышенных тонах и по-хамски). Я уехала и не забрала полис, который, кстати, готов. Если Вы цените свое время и нервы — ищите другую страховую!!!! УЖАСНАЯ КОМПАНИЯ, НЕ ДАЙ БОГ ПРИЙДЕТСЯ ОБРАЩАТЬСЯ

Постоянный адрес отзыва

Можете не размещать на вашем сайте ОТЗЫВ о компаниях «РОГА и КОПЫТА»,(найдутся другие сайты,где люди узнают правду о таких конторах)раз так боитесь правды.Но хоть может прочтёте сами, Глубокоуважаемая администрация.Сегодня пол дня звонил на «контактные» телефоны страхкак разрекламированной на сайтах страховой компании-РОГА и КОПЫТА «Спасские ворота-м (и без -м),ни кто трубку не брал.Наконец,о ЧУДО-есть контакт,трубку взяла бабуля видимо проснулась,не внятно сообщила мне,что это(т.е. она)-справочное,хотя в страх полюсе указано просто:тел (495)775-1799.Ну да ладно,попросил дать справку по интирисующему меня вопросу,в ответ :»Позвоните по тел. 495 775 1797,зто наш юрист по защите прав,если ему дозвонитесь,т.к.он (юрист)ОДИН,а то он может быть на вызове по жалобе».Я спросил:»Юрист ОДИН ?!,а сколько застрахованых (нас лапухов).,в ответ:»вас МИЛЛИОНЫ ! ! !»Потом полез в инт-т,прочитал ОТЗЫВЫ,ДА «РОГА и КОПЫТА»-это реально КРУТО.

Постоянный адрес отзыва

Фильтровать отзывы

Положительные
Нейтральные
Отрицательные

2023
2023
2022
2022
2021
2021
2020
2020
2019
2019
2018
2018
2017
2017
2016
2016
2015
2015
2014
2014
2013
2013
2012
2012
2011
2011
2010
2010
2009
2009
2008
2008

Страхование автомобилей
- ОСАГО
- КАСКО
Личное страхование
- Несчастный случай
- ДМС
- Страхование путешественников
Страхование ответственности
- Ответственность перевозчиков
- Профессиональная ответственность
- Производственные объекты
- Гражданская ответственность
Страхование имущества физических лиц
- Ипотека
- Квартиры
- Дома, дачи
Страхование имущества юридических лиц
- Строительно-монтажные работы
- Финансовые риски
- Имущество предприятий
- Воздушный транспорт
- Железнодорожный транспорт
- Водный транспорт
- Грузы
- Наземный транспорт

Фестиваль Спасская Башня 2023 — Спасская башня

Отзывы о фестивале

«Фестиваль «Спасская башня» — одно из лучших шоу в мире. Высший уровень! Наша компания ходит почти с самого начала, больше десяти лет, не пропуская.

Галина Герман
Яндекс.Карты

Отзывы о фестивале

Это грандиозное «сражение» оркестров за любовь и восторги зрителей, которое разворачивается на фоне величественных стен Кремля.

Культура.рф

Отзывы о фестивале

Мы одним разом не смогли обойтись и спустя год с огромным удовольствием пошли ещё раз на это красочное, энергичное и масштабное мероприятие!

Блог «Заметки турист»
Яндекс.Дзен

Отзывы о фестивале

Прекрасный и грандиозный праздник искусства завоевал искреннюю любовь москвичей и гостей столицы.

Отзывы о фестивале

Международный военно-музыкальный фестиваль «Спасская башня» в самом сердце столицы — это не просто праздник, это масштабное событие, по-настоящему объединяющее людей, ведь музыка — особый язык, который способен передавать ценности, идеи, исторический опыт из поколения в поколение. «Спасская башня» не только сохраняет славные традиции России, но и способствует развитию культурного диалога между участниками из многих стран мира. Фестиваль сопровождают красочное представление и салют, которые никого не оставят равнодушным.

Dmitry T.
Яндекс.Карты

Отзывы о фестивале

Очень великолепный и СЛАВНЫЙ Фестиваль «Спасская башня»! Столько эмоций, радости и чувство гордости за нашу страну! Прекрасная оркестровая музыка, фейерверки, уютная атмосфера — всё это даёт огромный позитив! Спасибо большое участникам и организаторам Фестиваля, всё просто шикарно!!! Однозначно рекомендую посетить Фестиваль!!!

Marina P.
Яндекс.Карты

Отзывы о фестивале

Я никогда не был фанатом оркестровой музыки, но то, что показывают и играют оркестры на Фестивале, завораживает невероятно сильно! Многие выступают с такой крутой и мощной энергетикой, что мурашки по коже бегут! Фейерверки, финальный салют, разные световые партитуры, даже специально разыгранные сценки и танцы! Шоу невероятно яркое и однозначно запоминающееся на всю жизнь.

Александр Боченков
Яндекс.Карты

Отзывы о фестивале

Потрясающее шоу!!! Обязательно для посещения!!! Восторг!!! Красиво, захватывающе, волнующе, познавательно!!! Комфортная организация посетителей — пройти на шоу, найти своё место, покинуть после окончания. Без толкучки, давки, длительного ожидания.

Диляра Яркаева
Яндекс.Карты

Отзывы о фестивале

Потрясающий Фестиваль!!! Очень интересные сами разные оркестры, каждый по-своему уникален, у разных народов своя неповторимая музыка. Выступления очень интересные, каждое буквально приковывает внимание. Превосходное оформление выступлений: салюты, проекция на храм Василия Блаженного!!! Атмосфера удивительная, словами передать невозможно. Надо ощутить вживую. После мероприятия была под сильным впечатлением, мне очень понравилось. Рекомендую!

Марина Щербакова
Яндекс. Карты

Отзывы о фестивале

Описать то действо, которое происходит на Красной площади каждый год, достаточно сложно, ввиду наличия крайне положительных эмоций, которые испытываешь во время всего выступления. Поражает масштаб, слаженность коллективов, разнообразие композиций, которые могут исполнить оркестры, а также чёткое следование заявленному таймингу. Рекомендую посетить данное мероприятие хотя бы раз, но чем больше, тем лучше).

Азат Артыков
Яндекс.Карты

Сможет ли новое поколение экспертов восстановить ядерную безопасность? | Ядерные угрозы

В период роста напряженности в отношениях между США и Россией ПИР-Центр «поддерживает разговор», готовя молодых студентов со всего мира к карьере в области нераспространения ядерного оружия и дипломатии

Автор

Джошуа Яффа

8 августа 2019 г.

Carnegie Reporter Fall 2019Nuclear Threats

КЛЮЧЕВЫЕ ВЫВОДЫ

ПИР-Центр (Центр политических исследований в России) в Москве стал первым внутрироссийским форумом, на котором вопросы ядерной безопасности и контроля над вооружениями открыто обсуждались и доводились до сведения российской общественности после окончания холодной войны

The center is one из единственных аналитических центров в России, объединяющих экспертов из научных и политических кругов со своими западными коллегами

В то время, когда США и Россия выходят из давних соглашений по контролю над вооружениями и ядерной безопасности, опытных экспертов со студентами и молодыми специалистами — теми, кто, как ожидается, будет решать эти важнейшие вопросы в будущем — в рамках программы «летней школы» и других инициатив

Поскольку отношения между США и Россией продолжают ухудшаться, ПИР-Центр обращается к этому «следующему поколению» ядерных экспертов и политиков, чтобы «поддерживать разговор» по вопросам ядерной безопасности, включая киберразрушение, искусственный интеллект и многое другое

Дебаты были оживленными и страстными, но не слишком эмоциональными или конфронтационными. Группа молодых экспертов, обладающих знаниями в предметной области, спорила по одному из самых фундаментальных вопросов политики нераспространения: действительно ли мир безопаснее с ядерным оружием — благодаря сдерживающей роли, которую оно играет в предотвращении эскалации конфликта, — чем без него? их? С одной стороны, утверждала первая команда, доктрина гарантированного взаимного уничтожения удерживает государства от безрассудных действий. Но это может быть устаревшей и опасной моделью, возразила вторая команда. Один из ее членов встал, чтобы заговорить. По ее словам, сегодня риск заключается в том, что «крупным государствам ядерное оружие дает ощущение не столько безопасности, сколько безнаказанности». Правильно, сказал один из ее товарищей по команде, добавив, что пришло время «перейти от системы гарантированного взаимного уничтожения к системе взаимного гарантированного уважения».

Это была замечательная сцена в эпоху, когда многосторонние дискуссии по вопросам международной безопасности и контроля над вооружениями — если они вообще происходят — ведутся на повышенных тонах и с резкими обвинениями, а тема нераспространения ядерного оружия упала с верхних ступеней глобальной повестки дня. (Сегодня крупнейшие ядерные державы мира модернизируют и расширяют свои арсеналы, а не сокращают их.) А вот разговор был любопытный, уважительный и основанный на фактах. Еще более поразительным был тот факт, что его участниками были не опытные политики или переговорщики, а студенты и молодые специалисты, люди на ранних этапах карьеры в дипломатии, вооруженных силах, журналистике и научных кругах. Хотя, возможно, их относительная молодость сделала возможным такой откровенный разговор: у них есть терпение и непредубежденность, которых в наши дни часто не хватает их более опытным сверстникам. Дебаты и предшествовавшая им недельная интенсивная программа, именуемая «летней школой», были организованы Центром политических исследований в России (ПИР-Центр), ведущим независимым аналитическим центром в России, занимающимся вопросами нераспространения и глобальной безопасности.

Я знал, что многое узнаю о ядерном нераспространении. Но я не ожидал также узнать об искусственном интеллекте, перспективах нового оружия и роли частного сектора.

— Ана Ливия Эстевес, участница «летней школы» ПИР-Центра 2019 г. из Бразилии

В этом году школа, состоявшаяся в апреле 2019 г., стала 19-й такой сессией, организованной центром. Его участники приехали со всей России — не только из Москвы, но и с Урала и Сибири, а также из Средней Азии и Кавказа. Ана Ливия Эстевес из Бразилии, сейчас учится в магистратуре в Москве. «Я знала, что многое узнаю о ядерном нераспространении, — сказала она. «Но я не ожидал также узнать об искусственном интеллекте, перспективах нового оружия и роли частного сектора».

Школа, как и сам ПИР-Центр, — детище Владимира Орлова — или Володи, как называют его друзья и давние коллеги, — посвятившего более двух десятков лет развитию образования и коммуникации по самым актуальным вопросам глобальной безопасности . Он ясно видит вызовы момента, особенно трудности в американо-российских отношениях, которые когда-то были краеугольным камнем глобальных усилий по нераспространению, а сейчас переживают период затяжных трений. «Даже в так называемые «темные века», — иронически подмигивая, говорит Орлов, — людей надо воспитывать, сближать, давать им возможность налаживать связи, чтобы через пять лет, когда они снова встретятся в совершенно другом месте, они могут поддержать разговор о ядерном разоружении, кибербезопасности или любой другой проблеме».

Необходимо заполнить пробел

Прежде чем Орлов обнаружил свой интерес к политике нераспространения, в возрасте двадцати с небольшим лет он уже успел сменить две карьеры. Он выучился на дипломата в годы заката советской империи, окончив престижный Московский государственный институт международных отношений (известный как МГИМО) в 1990 году. Орлов вернулся с командировки на Кубу, чтобы написать нашумевшую статью о недостатках коммунистического строя острова для Московские новости , свободомыслящая газета, наиболее тесно связанная с перестройкой Михаила Горбачева .

Орлов был настолько увлечен изменениями времени и возможностями, которые они, казалось, таили в себе, что решил оставить дипломатическую колею и устроиться на полную ставку корреспондентом Московских новостей . Он освещал бурную и сумасбродную политику страны, начиная с попытки государственного переворота против Горбачева в августе 1991 года и заканчивая окончательным распадом Советского Союза шесть месяцев спустя. Вскоре у него появились хорошие источники в новой администрации Бориса Ельцина. Он помнит, как прибыл на интервью к знаменитым Спасским воротам Кремля и был сопровожден внутрь. «В университете я был очень вежливым молодым человеком, — сказал Орлов. «А потом я стал дерзким журналистом, не стесняясь подходить к людям, чтобы высказать свое мнение или задать вопрос. Все это потом пригодится».

В суматохе начала 1990-х Орлов все больше разочаровывался в политической журналистике, но вскоре открыл для себя новую тему, которая увлекла его еще больше. В 1993 году он отправился в Украину, чтобы освещать переговоры между Ельциным и президентом Украины Леонидом Кравчуком, которые встретились, чтобы обсудить, что делать со значительным количеством советских ядерных боеголовок, оставшихся в недавно обретшей независимость Украине. Проблема сразу показалась Орлову интересной и актуальной: в результате распада Советского государства десятки тысяч единиц ядерного оружия были разбросаны по суше, растянувшейся на 11 часовых поясов. Больше всего беспокоило так называемое «тактическое» ядерное оружие с меньшей мощностью и меньшей дальностью действия, некоторые из которых могли поместиться в спортивную сумку. Орлов начал читать по ядерным вопросам и совершал репортажные поездки в Беларусь и Казахстан, где писал о советском ядерном наследии и потоке ядерного оружия и материалов обратно в Россию со всей бывшей империи.

Подпишитесь сегодня, чтобы получать больше статей от

Carnegie Reporter

У Орлова никогда не было научного или технического образования, в отличие от многих его новых источников и контактов в ядерной сфере России, но он показал себя способным учиться. «Мне нужно было выяснить для себя разницу, скажем, между ураном-238 и ураном-235», — сказал он, вспоминая те дни. (Первый вид неделящегося урана встречается в природе; второй обогащается и может использоваться как в энергетических, так и в оружейных программах. ) В 1994 Орлов отправился в Монтерей, штат Калифорния, чтобы провести семестр в Центре исследований в области нераспространения им. Джеймса Мартина, основанном несколькими годами ранее и сразу же ставшем крупнейшим институтом в мире по подготовке специалистов по борьбе с распространением оружия массового уничтожения. Уильям Поттер, директор-основатель центра, вспоминает Орлова как «исключительно молодого и исключительно любознательного — и, несомненно, очень талантливого».

Следующее поколение В 2019 годуэксперты по нераспространению присоединились к старшим экспертам, в том числе бывшим чиновникам из США и России, в Международной школе ПИР-Центра по глобальной безопасности в Звенигороде, Россия (7–13 апреля), а также на собрании в Корпорации Карнеги в Нью-Йорке. штаб-квартира в Нью-Йорке (3 мая). Ряд 1 (слева направо): Джейкоб Ленгачер, США; Владислав Чернавских, Россия; Вероника Беденко, Россия; Сергей Семенов, Россия. Ряд 2 (слева направо): Екатерина Михайленко, Россия; Ана Ливия Эстевес, Бразилия; Альберт Зулхарнеев, Россия; Елена Синицына, Россия. Ряд 3 (слева направо): основатель ПИР-Центра Владимир Орлов, Россия; Александр Кривонос, Россия; Полина Василенко, Россия; Болот Казымбеков, Кыргызстан. (Фото: Татьяна Жданова/ПИР-Центр)

Вернувшись, Орлов стал все больше писать на ядерную тематику. «К своему собственному удивлению, я увидел, что эти статьи были встречены с не меньшим интересом, чем мои рассказы о Ельцине и олигархах», — сказал он. Темы, которые его так увлекали, — опасность ядерной контрабанды, отсутствие контроля за нераспространением во многих российских лабораториях и институтах, ранние переговоры с США по совместным проектам в области ядерной безопасности — также нашли отклик у читателей.

Весной 1994 Орлов выступил с тем, что он теперь с ностальгией называет «скромной и совершенно неамбициозной идеей»: создать русскоязычный журнал, освещающий вопросы ядерной политики и ядерной безопасности. В то время, когда нераспространение становилось все более центральным вопросом в отношениях между Москвой и Вашингтоном, в России было мало площадок, способных освещать и обсуждать эти вопросы, по крайней мере, в публичной обстановке, открытой как для экспертов, так и для аналитиков и политиков. Технические институты России имели своих специалистов; то же самое для государственных органов, таких как министерство иностранных дел.

Но Ядерный Контроль , или Ядерный контроль , как Орлов назвал журнал, позволит осуществлять открытый обмен исследованиями и знаниями, обеспечив объединяющий центр для недавно зарождающейся дисциплины нераспространения в России. Он был напечатан на английском и русском языках, создавая диалог между авторами и читателями. Чтобы расширить работу Ядерный контроль , Орлов и небольшое количество первых сторонников также создали новый орган, который они назвали ПИР-Центром, или Центром политических исследований в России, который, как они сначала предполагали, будет просто функционировать как своего рода неформального клуба для журнала.

С самых первых выпусков стало очевидно, что Nuclear Control удовлетворил явный и неудовлетворенный спрос в России: впервые вопросы, связанные с нераспространением и ядерной безопасностью, обсуждались русскими на площадке под руководством России, а не чем в рамках программы, направленной из западных столиц. Контакты Орлова в Кремле со времен его работы политическим репортером с радостью снимали копии и передавали их высокопоставленным политикам. Ведущие политики и чиновники атомной сферы давали длинные и подробные интервью. Однажды Орлову позвонил разгневанный чиновник министерства иностранных дел, который обиделся на статью о распространении ракетных технологий. Орлов был ошеломлен критикой, но не мог не радоваться: журнал, должно быть, освещал важные темы и явно нашел заинтересованную и страстную читательскую аудиторию. «Условия позволяли появляться новым идеям, но не было продукта, который можно было бы увидеть за пределами очень небольшой группы людей», — сказал Поттер. «Это был пробел, который заполнил Володя».

Со временем ПИР-Центр расширился и стал играть гораздо более важную роль, чем служить просто институциональным домом для Ядерный контроль . Центр стал принимать экспертов из России, стран бывшего СССР и западных столиц для неформальных дискуссий и публичных конференций. На семинарах и воркшопах ПИР-Центра российские специалисты из органов власти и научного сообщества смогли получить представление о передовом опыте нераспространения и мировых тенденциях в политике безопасности, а их западные партнеры смогли напрямую услышать мнение своих коллег в России и получить точную картину усилия страны по нераспространению.

Орлов строил собственное учреждение, напоминавшее российскую версию центра нераспространения в Монтерее. Действительно, Поттер был частым сотрудником; он и Орлов обменялись информацией и опытом по ряду вопросов, связанных с нераспространением. Фонды Макартура и Форда также оказали решающую поддержку на раннем этапе. Конец 1990-х – начало 2000-х годов окажутся периодом расцвета американо-российского сотрудничества в области безопасности, когда Программа Нанна-Лугара по совместному уменьшению угрозы обеспечила финансирование широкого спектра проектов в области нераспространения, включая уничтожение запасов оружия и наращивание физических сил. безопасность на объектах по всей России и бывшему Советскому Союзу.

Именно на этом фоне в 2000 году Корпорация Карнеги в Нью-Йорке предоставила центру первый грант, что впоследствии стало прочным сотрудничеством. Деятельность центра, как пояснила Корпорация, направлена на «повышение осведомленности общественности о контроле над вооружениями в России и воспитание следующего поколения ученых и экспертов в области нераспространения». Риск распространения ядерного, биологического и химического оружия и материалов «уменьшится только тогда, когда в лабораториях, на складах и в органах, принимающих решения, установится нераспространенческий настрой». С растущим импульсом и сетью сторонников ПИР-Центр увидел, что его миссия стала более четкой. Он будет функционировать как уникальный и ценный посредник: соединяющий научное и политическое сообщества, объединяющий экспертов из России и региона с западными, а также опытных экспертов со студентами и молодыми специалистами.

Последний акцент — на образование и подготовку нового поколения специалистов по нераспространению — стал центральной частью стратегии центра. В конце концов, геополитические ветры всегда могут меняться, а конкретные программы по нераспространению и переговоры могут приходить и уходить, но опыт — это гораздо более долговечный и, следовательно, ценный товар. Орлов прочитал серию лекций в престижном Московском инженерно-физическом институте, который превратился в модуль специализированного курса для магистрантов по вопросам нераспространения. Хотя студенты в институте всегда получали прекрасное техническое образование, их не обязательно обучали вопросам ядерной безопасности и экспортного контроля. ПИР-Центр издал учебник объемом 500 страниц под названием Ядерное нераспространение , первая научная книга по теме на русском языке. Университеты и институты заказывали копии сотнями. «Для нас важно, чтобы мы видели, как люди читают то, что мы производим», — сказал Орлов. «Мы не хотим делать вещи, которые будут лежать без дела».

В 2001 году ПИР-Центр провел первую из своих так называемых летних школ. Несколько десятков молодых специалистов из России и других постсоветских республик приехали в Москву на серию интенсивных лекций и обучающих модулей по всему, от технологий двойного назначения до истории Договора о нераспространении ядерного оружия или ДНЯО. Их обучали ведущие специалисты-практики, имевшие непосредственный опыт переговоров по контролю над вооружениями и многосторонних усилий по нераспространению, в том числе эксперты из Соединенных Штатов. Ежегодная школа быстро стала главным образовательным проектом центра — эффективным и действенным способом распространения знаний о вопросах международной безопасности среди молодых специалистов, которым предстояло долгую карьеру в дипломатии, науке и вооруженных силах. (Что не менее важно, школа проводилась на русском языке — в то время лингва-франка глобального нераспространенческого дискурса был английский язык, что исключало многих потенциально заинтересованных и мотивированных специалистов.) Альберт Зулхарнеев, ставший директором по обучению и обучению ПИР-Центра программы в 2013 году, объяснил, что с годами «осталось мало специалистов по контролю над вооружениями, а новые предметы, такие как кибербезопасность, требовали совершенно новых специалистов». Важную роль в их подготовке должен сыграть ПИР-Центр.

«Птица и ее команда». 31-летний Аллен Лэмб, командир боевого ракетного расчета Минитмен, и его заместитель, 33-летний Уильям Кристианс, стоят на платформе возле верхней части ракетной шахты. Два капитана ВВС осматривают «деловую часть» межконтинентальной баллистической ракеты «Минитмен» на фотографии, опубликованной 6 ноября 1964 года в номере журнала Life . В «Каково это — удерживать ядерный курок» команда Life отправилась на 24-часовое подземное дежурство с «Мгновенно стреляющим минитменом». Число ракет «Минитмен» в ядерном арсенале США достигло пика в 1000 в 1919 г.70-е годы в разгар холодной войны. (Фото: Билл Рэй/Коллекция Life Picture через Getty Images)

Студенты становятся учителями

По мере развития повестки дня в области глобальной безопасности — проявляя повышенный интерес к таким темам, как терроризм, например, или возможности и проблемы технологий — ПИР-Центр развивался вместе с ним. «У нас нет цели годами работать над одними и теми же проблемами, — пояснил Орлов. «Как только мы приходим к решению, мы создаем определенную методологию, какие-то инструменты, а затем переходим к следующей задаче». Устойчивая, долгосрочная поддержка со стороны таких учреждений, как Carnegie Corporation и других фондов-единомышленников, позволила центру добавить новых экспертов и направления исследований и образования; в некоторых случаях существующие специалисты получили новые компетенции, как, например, Вадим Козюлин, эксперт по торговле стрелковым оружием, который запустил программу по новым технологиям в оружии, изучая военное применение роботов и искусственного интеллекта.

Для многих студентов одним из самых уникальных аспектов школы является то, что она предоставляет им прямой доступ к опытным экспертам высокого уровня, с которыми они иначе не столкнулись бы на ранних этапах своей карьеры. Где еще третий секретарь сможет задать вопрос заместителю министра? Тем временем студенты из Центральной Азии и Кавказа, где вопросы нераспространения ядерного оружия и глобальной безопасности не всегда стоят на первом плане, изучают и обсуждают вопросы политики, которые не всегда фигурируют в повестке дня дома.

Когда Бакыт Джусупов учился в школе ПИР в 2008 году, ему было около тридцати, и он был младшим дипломатом в министерстве иностранных дел Кыргызстана. Он посетил ряд подобных обучающих семинаров, но был впечатлен дисциплиной и серьезностью школы ПИР. «Программа была очень требовательной, даже строгой, — вспоминает он. «Вы не могли сидеть и просто слушать — вам нужно было действительно впитать эту информацию и подумать об этом». Джусупов имел базовые знания о нераспространении и других вопросах безопасности, но раньше не изучал их с такой глубиной и специфичностью. Этот опыт оказался особенно актуальным в 2017 году, когда он был назначен послом Кыргызстана в Вене, в портфель которого входит представление его страны в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и Международном агентстве по атомной энергии. «С этими предметами я сразу почувствовал некую уверенность, — говорит Джусупов. «Эти знания были заложены в школе ПИР».

Елена Черненко, журналист и руководитель отдела иностранных дел «Коммерсантъ », ведущей газеты в Москве, вспоминает, что уходила из школы ПИР «с ощущением, что закончила университет заново». Черненко, присутствовавшая на конференции в 2012 году, получила историческую и теоретическую подготовку по многим темам, которые она освещала в качестве репортера. «Одно дело знать основы чего-то вроде нового договора СНВ», имея в виду двустороннее американо-российское соглашение о сокращении ядерных арсеналов обеих стран. «Но, — продолжает Черненко, — совсем другое дело понимать историю таких переговоров, проблемы, которые они преодолевали, технический характер разногласий по поводу их проведения».

В 2013 году, в напряженный момент, когда Россия и США вели переговоры о соглашении о вывозе и уничтожении запасов химического оружия в Сирии, Черненко снова вспомнила свой опыт в школе ПИР, где она и другие ученики узнали о Конвенция о химическом оружии, договор, запрещающий производство и применение химического оружия. «Я сразу поняла принципы работы, что мне нужно сделать, чтобы узнать, что произошло, и у кого спросить информацию», — говорит она. Черненко является примером передачи знаний между поколениями, которая стала возможной благодаря школе: теперь она каждый год возвращается, чтобы читать собственные лекции. («Она наш хит номер один», — говорит Юлия Сыч, координатор школы.)

Студенты становятся учителями; или в некоторых случаях, как у Зулхарнеева, директора. Зулхарнеев пришел в ПИР-Центр с должности координатора в 2008 году, а через два года дослужился до программного директора. В 2015 году он был назначен новым руководителем организации. Орлов, руководивший центром с момента его основания, отошел от повседневного управления, но остался в совете центра и продолжает участвовать в конкретных проектах, таких как ежегодная летняя школа и серия диалогов по нераспространению. «Невозможно переоценить роль Орлова в истории ПИР-Центра, — сказал Зулхарнеев. «Но он, как и все мы, работает над тем, чтобы это место было чем-то большим, с целым рядом разных личностей, мнений и проектов». Орлов продолжает активно присутствовать в центре, но символика смены поколений в руководстве не случайна: ПИР-Центр доказывал свою миссию, готовя и взращивая новые кадры экспертов по глобальной безопасности.

Программа для беседы

Для любого, кто занимается американо-российскими отношениями, очевидно, что контакты между двумя странами — по крайней мере, на официальном уровне — резко обострились в 2014 году, после аннексии Крыма и войны на востоке Украины, а оттуда они ушли еще дальше на юг из-за вмешательства России в президентские выборы в США в 2016 году и последовательных раундов западных санкций.

ПИР-Центр не мог не затронуть этот спад в двусторонних отношениях: трудно поддерживать объективную и нейтральную площадку для экспертного обсуждения и обучения в момент повышенной поляризации. «Мы должны учитывать политические реалии, — сказал Орлов. «Поначалу у нас мог быть некоторый наивный романтизм, но нынешние времена требуют понимания реальная политика ». В то же время он добавил: «Наша цель — оставаться независимыми, местом для свободных дискуссий и дебатов без внешнего давления». Опора центра на уравновешенную компетентность и опыт позволила ему оставаться в значительной степени вне политической борьбы.

Сосредоточившись на своей миссии по предоставлению независимой, объективной информации и анализа по вопросам политики, ПИР-Центру удалось найти устойчивую основу, доказав свою актуальность и долговечность даже в непростые времена. «Если наша работа востребована и нужна, то нет смысла на нас давить», — сказал Зулхарнеев. И на самом деле, как видят это он и Орлов, периоды напряженности и ограниченного диалога — это когда ПИР-Центр нужен больше всего, поскольку он может выполнять функцию, которую другие, более официальные органы выполнять не могут. «Общим для нас и Корпорации является понимание стратегической важности продолжения диалога даже во времена, когда трудно измерить немедленный успех», — сказал Орлов.

В последние годы ПИР-Центр расширил свое институциональное присутствие, в первую очередь за счет магистерской программы двойного диплома по исследованиям в области нераспространения, организованной в МГИМО и кампусе Миддлбери в Монтерее, где два десятилетия назад Орлов провел формирующий семестр. В 2016 году программа приняла первый набор российских и американских студентов. Поттер был впечатлен тем, как ПИР-Центр смог запустить двойную американо-российскую магистерскую программу в условиях ухудшающихся отношений. «Тот факт, что эти три организации — ПИР, МГИМО и Монтерей — смогли найти общий язык для реализации этой программы, действительно примечателен», — сказал он.

Адлан Маргоев учился в первом выпуске программы двойного диплома. В детстве он изучал народные танцы в Москве, но обнаружил, что его увлекли международные дела, в частности Иран. Пока шли переговоры о будущем ядерной программы Ирана, Маргоев заинтересовался политикой нераспространения. Первый год программы, проходившей в МГИМО, был насыщен лекциями и чтениями, глубоким погружением во все, что связано с нераспространением. «Мы устали, но эффект был колоссальный», — сказал Маргоев. Второй год в Монтерее произвел еще большее впечатление. Будь то иранская ядерная программа или противоракетная оборона, «я видел, что, когда мы говорим о позициях, почти все не согласны», — сказал он. «Но когда у нас есть честный обмен мнениями о том, что нас беспокоит, сразу возникает гораздо меньше проблем и гораздо больше идей о том, как мы можем решить эти проблемы».

В одиночку мы, конечно, не изменим полностью американо-российские отношения, но, наращивая опыт и коммуникацию, мы можем создать мультипликативный эффект».

— Адлан Маргоев, редактор, Ядерный Контроль, ПИР-Центр По окончании учебы Маргоев занял должность в ПИР-Центре, возглавив программу нераспространения, читает лекции в ежегодной школе ПИР, а в этом году выступил модератором дебатов о том, является ли ядерное оружие силой стабильности или наоборот. Маргоев говорит, что когда-нибудь он может оказаться в Министерстве иностранных дел России, а пока рад впитывать богатый и насыщенный практический опыт, уникальный для центра («Трудно представить, где еще я мог бы получить такую возможность за такой короткий промежуток времени», — сказал он.) Он находится в постоянном контакте с остальной частью своей когорты из программы двойного диплома и считает себя и своих коллег-выпускников формированием команды будущих профессионалов». В одиночку мы, конечно, не изменим все американо-российские отношения, но, наращивая опыт и коммуникацию, мы можем создать мультипликативный эффект», — сказал он.

Это большая надежда Орлова и видение, которое он поделился с ПИР-Центром, передав управление Зулхарнееву. В течение последних двух лет ПИР-Центр организовывал так называемые «трек 2.5» диалоги между американскими и российскими дипломатами, экспертами и молодыми специалистами, находящимися на начальном этапе своей карьеры. Они встречаются для обсуждения вопросов распространения ядерного оружия, возникающих по мере подготовки государств к конференции по рассмотрению действия ДНЯО в следующем году.